С тех пор как я научился бегать на костылях - я научился летать. И все время норовлю грохнуться с высоты полета!

---

о себе, и о Достоевщине

Тилли не хочет уходить из меня. Да она появляется редко, только в те моменты когда я одна или должна принять какое-нибудь сложное решение.Но она слишком добра. В ситуации когда победа на 60% невозможна она появляется и начинает убеждать что остается еще целых 40% и самое главное это верить. Она верит в чудо в сказку. И в такой ситуации она на 100% вероятности скажет "да", когда Барра на 100% вероятности скажет "нет".
Тилли - мечтатель, ребенок верящий в чудо, в людей, в добро. Она такой мечтатель, как писал Достоевский в своем романе "Белые ночи":
"— Тип? тип — это оригинал, это такой смешной человек! — отвечал я, сам расхохотавшись вслед за ее детским смехом. — Это такой характер. Слушайте: знаете вы, что такое мечтатель?
— Мечтатель? позвольте, да как не знать? я сама мечтатель! Иной раз сидишь подле бабушки и чего-чего в голову не войдет. Ну, вот и начнешь мечтать, да так раздумаешься — ну, просто за китайского принца выхожу... А ведь это в другой раз и хорошо — мечтать! Нет, впрочем, бог знает! Особенно если есть и без этого о чем думать, — прибавила девушка на этот раз довольно серьезно.
— Превосходно! Уж коли раз вы выходили за богдыхана китайского, так, стало быть, совершенно поймете меня. Ну, слушайте... Но позвольте: ведь я еще не знаю, как вас зовут?
— Наконец-то! вот рано вспомнили!
— Ах, боже мой! да мне и на ум не пришло, мне было и так хорошо...
— Меня зовут — Настенька.
— Настенька! и только?
— Только! да неужели вам мало, ненасытный вы этакой!
— Мало ли? Много, много, напротив, очень много, Настенька, добренькая вы девушка, коли с первого разу вы для меня стали Настенькой!
— То-то же! ну!
— Ну, вот, Настенька, слушайте-ка, какая тут выходит смешная история.
Я уселся подле нее, принял педантски-серьезную позу и начал словно по-писаному:
— Есть, Настенька, если вы того не знаете, есть в Петербурге довольно странные уголки. В эти места как будто не заглядывает то же солнце, которое светит для всех петербургских людей, а заглядывает какое-то другое, новое, как будто нарочно заказанное для этих углов, и светит на всё иным, особенным светом. В этих углах, милая Настенька, выживается как будто совсем другая жизнь, не похожая на ту, которая возле нас кипит, а такая, которая может быть в тридесятом неведомом царстве, а не у нас, в наше серьезное-пресерьезное время. Вот эта-то жизнь и есть смесь чего-то чисто фантастического, горячо-идеального и вместе с тем (увы, Настенька!) тускло-прозаичного и обыкновенного, чтоб не сказать: до невероятности пошлого.
— Фу! господи боже мой! какое предисловие! Что же это я такое услышу?
— Услышите вы, Настенька (мне кажется, я некогда не устану называть вас Настенькой), услышите вы, что в этих углах проживают странные люди — мечтатели Мечтатель — если нужно его подробное определение — не человек, а, знаете, какое-то существо среднего рода. Селится он большею частию где-нибудь в неприступном углу, как будто таится в нем даже от дневного света и уж если заберется к себе, то так и прирастет к своем углу, как улитка, или, по крайней мере, он очень похож в этом отношении на то занимательное животное, которое и животное и дом вместе, которое называется черепахой Как вы думаете, отчего он так любит свои четыре стены, выкрашенные непременно зеленою краскою, закоптелые, унылые и непозволительно обкуренные? Зачем этот смешной господин, когда его приходит навестить кто-нибудь из его редких знакомых (а кончает он тем, что знакомые у него все переводятся), зачем этот смешной человек встречает его, так сконфузившись, так изменившись в лице и в таком замешательстве, как будто он только что сделал в своих четырех стенах преступление, как будто он фабриковал фальшивые бумажки или какие-нибудь стишки для отсылки в журнал при анонимном письме, в котором обозначается, что настоящий поэт уже умер и что друг его считает священным долгом опубликовать его вирши? Отчего скажите мне, Настенька, разговор так не вяжется у этих двух собеседников? отчего ни смех, ни какое-нибудь бойкое словцо не слетает с языка внезапно вошедшего и озадаченного приятеля, который в другом случае очень любит и смех, и бойкое словцо, и разговоры о прекрасном поле, и другие веселые темы? Отчего же, наконец, этот приятель, вероятно, недавний знакомый, и при первом визите, — потому что второго в таком случае уже не будет и приятель другой раз не придет, — отчего сам приятель так конфузится, так костенеет, при всем своем остроумии (если только оно есть у него), глядя на опрокинутое лицо хозяина, который, в свою очередь, уже совсем успел потеряться и сбиться с последнего толка после исполинских, но тщетных усилий разгладить и упестрить разговор, показать и с своей стороны знание светскости, тоже заговорить о прекрасном поле и хоть такою покорностию понравиться бедному, не туда попавшему человеку, который ошибкою пришел к нему в гости? Отчего, наконец, гость вдруг хватается за шляпу и быстро уходит, внезапно вспомнив о самонужнейшем деле, которого никогда не бывало, и кое-как высвобождает свою руку из жарких пожатий хозяина, всячески старающегося показать свое раскаяние и поправить потерянное? Отчего уходящий приятель хохочет, выйдя за дверь, тут же дает самому себе слово никогда не приходить к этому чудаку, хотя этот чудак в сущности и превосходнейший малый, и в то же время никак не может отказать своему воображению в маленькой прихоти: сравнить, хоть отдаленным образом, физиономию своего недавнего собеседника во всё время свидания с видом того несчастного котеночка, которого измяли, застращали и всячески обидели дети, вероломно захватив его в плен, сконфузили в прах, который забился наконец от них под стул, в темноту, и там целый час на досуге принужден ощетиниваться, отфыркиваться и мыть свое обиженное рыльце обеими лапами и долго еще после того враждебно взирать на природу и жизнь и даже на подачку с господского обеда, припасенную для него сострадательною ключницею?
— Послушайте, — перебила Настенька, которая всё время слушала меня в удивлении, открыв глаза и ротик, — послушайте: я совершенно не знаю, отчего всё это произошло и почему именно вы мне предлагаете такие смешные вопросы; но что я знаю наверно, так то, что все эти приключения случились непременно с вами, от слова до слова.
— Без сомнения, — отвечал я с самою серьезной миной.
— Ну, коли без сомнения, так продолжайте, — ответила Настенька, — потому что мне очень хочется знать, чем это кончится.
— Вы хотите знать, Настенька, что такое делал в своем углу наш герой, или, лучше сказать, я, потому что герой всего дела — я, своей собственной скромной особой; вы хотите знать, отчего я так переполошился и потерялся на целый день от неожиданного визита приятеля? Вы хотите знать, отчего я так вспорхнулся, так покраснел, когда отворили дверь в мою комнату, почему я не умел принять гостя и так постыдно погиб под тяжестью собственного гостеприимства?
— Ну да, да! — отвечала Настенька, — в этом и дело. Послушайте: вы прекрасно рассказываете, но нельзя ли рассказывать как-нибудь не так прекрасно? А то вы говорите, точно книгу читаете.
— Настенька! — отвечал я важным и строгим голосом, едва удерживаясь от смеха, — милая Настенька, я знаю, что я рассказываю прекрасно, но — виноват, иначе я рассказывать не умею. Теперь, милая Настенька, теперь похож на дух царя Соломона, который был тысячу лет в кубышке, под семью печатями, и с которого наконец сняли все эти семь печатей. Теперь, милая Настенька, когда мы сошлись опять после такой долгой разлуки, — потому что я вас давно уже знал, Настенька, потому что я уже давно кого-то искал, а это знак, что я искал именно вас и что нам было суждено теперь свидеться, — теперь в моей голове открылись тысячи клапанов, и я должен пролиться рекою слов, не то я задохнусь. Итак, прошу не перебивать меня, Настенька, а слушать покорно и послушно; иначе — я замолчу.
— Ни-ни-ни! никак! говорите! Теперь я не скажу ни слова.
— Продолжаю: есть, друг мой Настенька, в моем дне один час, который я чрезвычайно люблю. Это тот самый час, когда кончаются почти всякие дела, должности и обязательства и все спешат по домам пообедать, прилечь отдохнуть и тут же, в дороге, изобретают и другие веселые темы, касающиеся вечера, ночи и всего остающегося свободного времени. В этот час и наш герой, — потому что уж позвольте мне, Настенька, рассказывать в третьем лице, затем что в первом лице всё это ужасно стыдно рассказывать, — итак, в этот час и наш герой, который тоже был не без дела, шагает за прочими. Но странное чувство удовольствия играет на его бледном, как будто несколько измятом лице. Неравнодушно смотрит он на вечернюю зарю, которая медленно гаснет на холодном петербургском небе. Когда я говорю — смотрит, так я лгу: он не смотрит, но созерцает как-то безотчетно, как будто усталый или занятый в то же время каким-нибудь другим, более интересным предметом, так что разве только мельком, почти невольно, может уделить время на всё окружающее. Он доволен, потому что покончил до завтра с досадными для него делами, и рад, как школьник, которого выпустили с классной скамьи к любимым играм и шалостям. Посмотрите на него сбоку, Настенька: вы тотчас увидите, что радостное чувство уже счастливо подействовало на его слабые нервы и болезненно раздраженную фантазию. Вот он о чем-то задумался... Вы думаете, об обеде? о сегодняшнем вечере? На что он так смотрит? На этого ли господина солидной наружности, который так картинно поклонился даме, прокатившейся мимо него на резвоногих конях в блестящей карете? Нет, Настенька, что ему теперь до всей этой мелочи! Он теперь уже богат своею особенною жизнью; он как-то вдруг стал богатым, и прощальный луч потухающего солнца не напрасно так весело сверкнул перед ним и вызвал из согретого сердца целый рой впечатлений. Теперь он едва замечает ту дорогу, на которой прежде самая мелкая мелочь могла поразить его. Теперь «богиня фантазия» (если вы читали Жуковского, милая Настенька) уже заткала прихотливою рукою свою золотую основу и пошла развивать перед ним узоры небывалой, причудливой жизни — и, кто знает, может, перенесла его прихотливой рукою на седьмое хрустальное небо с превосходного гранитного тротуара, по которому он идет восвояси. Попробуйте остановить его теперь, спросите его вдруг: где он теперь стоит, по каким улицам шел? — он наверно бы ничего не припомнил, ни того, где ходил, ни того, где стоял теперь, и, покраснев с досады, непременно солгал бы что-нибудь для спасения приличий. Вот почему он так вздрогнул, чуть не закричал и с испугом огляделся кругом, когда одна очень почтенная старушка учтиво остановила его посреди тротуара и стала расспрашивать его о дороге, которую она потеряла. Нахмурясь с досады, шагает он дальше, едва замечая, что не один прохожий улыбнулся, на него глядя, и обратился ему вслед и что какая-нибудь маленькая девочка, боязливо уступившая ему дорогу, громко засмеялась, посмотрев во все глаза на его широкую созерцательную улыбку и жесты руками. Но всё та же фантазия подхватила на своем игривом полете и старушку, и любопытных прохожих, и смеющуюся девочку, и мужичков, которые тут же вечеряют на своих барках, запрудивших Фонтанку (положим, в это время по ней проходил наш герой) заткала шаловливо всех и всё в свою канву, как мух в паутину, и с новым приобретением чудак уже вошел к себе в отрадную норку, уже сел за обед, уже давно отобедал и очнулся только тогда, когда задумчивая и вечно печальная Матрена, которая ему прислуживает, уже всё прибрала со стола и подала ему трубку, очнулся и с удивлением вспомнил, что он уже совсем пообедал, решительно проглядев, как это сделалось. В комнате потемнело; на душе его пусто и грустно; целое царство мечтаний рушилось вокруг него, рушилось без следа, без шума и треска, пронеслось, как сновидение, а он и сам не помнит, что ему грезилось. Но какое-то темное ощущение, от которого слегка заныла и волнуется грудь его, какое-то новое желание соблазнительно щекочет и раздражает его фантазию и незаметно сзывает целый рой новых призраков. В маленькой комнате царствует тишина; уединение и лень нежат воображение; оно воспламеняется слегка, слегка закипает, как вода в кофейнике старой Матрены, которая безмятежно возится рядом, в кухне, стряпая свой кухарочный кофе. Вот оно уже слегка прорывается вспышками, вот уже и книга, взятая без цели и наудачу, выпадает из рук моего мечтателя, не дошедшего и до третьей страницы. Воображение его снова настроено, возбуждено и вдруг опять новый мир, новая, очаровательная жизнь блеснула перед ним в блестящей своей перспективе. Новый сон — новое счастие! Новый прием утонченного, сладострастного яда! О, что ему в нашей действительной жизни. На его подкупленный взгляд, мы с вами, Настенька, живем так лениво, медленно, вяло; на его взгляд, мы все так недовольны нашею судьбою, так томимся нашею жизнью! Да и вправду, смотрите, в самом деле, как на первый взгляд всё между нами холодно, угрюмо, точно сердито... «Бедные!» — думает мой мечтатель. Да и не диво, думает! Посмотрите на эти волшебные призраки, которые так очаровательно, так прихотливо, так безбрежно и широко слагаются перед ним в такой волшебной, одушевленной картине, где на первом плане, первым лицом, уж конечно, он сам, наш мечтатель, своею дорогою особою. Посмотрите, какие разнообразные приключения, какой бесконечный рой Восторженных грез. Вы спросите, может быть, о чем он мечтает? К чему это спрашивать! да обо всем... об роли поэта, сначала не признанного, а потом увенчанного; о дружбе с Гофманом; Варфоломеевская ночь, Диана Вернон, геройская роль при взятии Казани Иваном Васильевичем, Клара Мовбрай, Евфия Денс, собор прелатов и Гус перед ними, восстание мертвецов в «Роберте» (помните музыку? кладбищем пахнет!), Минца и Бренда, сражение при Березине, чтение поэмы у графини В—й-Д—й, Дантон, Клеопатра ei suoi amanti, 1 домик в Коломне, свой уголок, а подле милое создание, которое слушает вас в зимний вечер, раскрыв ротик и глазки, как слушаете вы теперь меня, мой маленький ангельчик... Нет, Настенька, что ему, что ему, сладострастному ленивцу, в той жизни, в которую нам так хочется с вами? он думает, что это бедная, жалкая жизнь, не предугадывая, что и для него, может быть, когда-нибудь пробьет грустный час, когда он за один день этой жалкой жизни отдаст все свои фантастические годы, и еще не за радость, не за счастие отдаст, и выбирать не захочет в тот час грусти, раскаяния и невозбранного горя. Но покамест еще не настало оно, это грозное время, — он ничего не желает, потому что он выше желаний, потому что с ним всё, потому что он пресыщен, потому что он сам художник своей жизни и творит ее себе каждый час по новому произволу. И ведь так легко, так натурально создается этот сказочный, фантастический мир! Как будто и впрямь всё это не призрак! Право, верить готов в иную минуту, что вся эта жизнь не возбуждения чувства, не мираж, не обман воображения, а что это и впрямь действительное, настоящее, сущее! Отчего ж, скажите, Настенька, отчего же в такие минуты стесняется дух? отчего же каким-то волшебством, по какому-то неведомому произволу ускоряется пульс, брызжут слезы из глаз мечтателя, горят его бледные, увлаженные щеки и такой неотразимой отрадой наполняется всё существование его? Отчего же целые бессонные ночи проходят как один миг, в неистощимом веселии и счастии, и когда заря блеснет розовым лучом в окна и рассвет осветит угрюмую комнату своим сомнительным фантастическим светом, как у нас, в Петербурге, наш мечтатель, утомленный, измученный, бросается на постель и засыпает в замираниях от восторга своего болезненно-потрясенного духа и с такою томительно-сладкою болью в сердце? Да, Настенька, обманешься и невольно вчуже поверишь, что страсть настоящая, истинная волнует душу его, невольно поверишь, что есть живое, осязаемое в его бесплотных грезах! И ведь какой обман — вот, например, любовь сошла в его грудь со всею неистощимою радостью, со всеми томительными мучениями... Только взгляните на него и убедитесь! Верите ли вы, на него глядя, милая Настенька, что действительно он никогда не знал той, которую он так любил в своем исступленном мечтании? Неужели он только и видел ее в одних обольстительных призраках и только лишь снилась ему эта страсть? Неужели и впрямь не прошли они рука в руку столько годов своей жизни — одни, вдвоем, отбросив весь мир и соединив каждый свой мир, свою жизнь с жизнью друга? Неужели не она, в поздний час, когда настала разлука, не она лежала, рыдая и тоскуя, на груди его, не слыша бури, разыгравшейся под суровым небом, не слыша ветра, который срывал и уносил слезы с черных ресниц ее? Неужели всё это была мечта — и этот сад, унылый, заброшенный и дикий, с дорожками, заросшими мхом, уединенный, угрюмый, где они так часто ходили вдвоем, надеялись, тосковали, любили, любили друг друга так долго, «так долго и нежно»! И этот странный, прадедовский дом, в котором жила она столько времени уединенно и грустно с старым, угрюмым мужем, вечно молчаливым и желчным, пугавшим их, робких, как детей, уныло и боязливо таивших друг от друга любовь свою? Как они мучились, как боялись они, как невинна, чиста была их любовь и как (уж разумеется, Настенька) злы были люди! И, боже мой, неужели не ее встретил он потом, далеко от берегов своей родины, под чужим небом, полуденным, жарким, в дивном вечном городе, в блеске бала, при громе музыки, в палаццо (непременно в палаццо), потонувшем в море, огней, на этом балконе, увитом миртом и розами, где она, узнав его, так поспешно сняла свою маску и, прошептав: «Я свободна», задрожав, бросилась в его объятия, и, вскрикнув от восторга, прижавшись друг к другу, они в один миг забыли и горе, и разлуку, и все мучения, и угрюмый дом, и старика, и мрачный сад в далекой родине, и скамейку, на которой, с последним страстным поцелуем, она вырвалась из занемевших в отчаянной муке объятий его... О, согласитесь, Настенька, что вспорхнешься, смутишься и покраснеешь, как школьник, только что запихавший в карман украденное из соседнего сада яблоко, когда какой-нибудь длинный, здоровый парень, весельчак и балагур, ваш незваный приятель, отворит вашу дверь и крикнет, как будто ничего не бывало: «А я, брат, сию минуту из Павловска!» Боже мой! старый граф умер, настает неизреченное счастие, — тут люди приезжают из Павловска!
Я патетически замолчал, кончив мои патетические возгласы. Помню, что мне ужасно хотелось как-нибудь через силу захохотать, потому что я уже чувствовал, что во мне зашевелился какой-то враждебный бесенок, что мне уже начинало захватывать горло, подергивать подбородок и что всё более и более влажнели глаза мои... Я ожидал, что Настенька, которая слушала меня, открыв свои умные глазки, захохочет всем своим детским, неудержимо-веселым смехом, и уже раскаивался, что зашел далеко, что напрасно рассказал то, что уже давно накипело в моем сердце, о чем я мог говорить как по-писаному, потому что уже давно приготовил я над самим собой приговор, и теперь не удержался, чтоб не прочесть его, признаться, не ожидая, что меня поймут; но, к удивлению моему, она промолчала, погодя немного слегка пожала мне руку и с каким-то робким участием спросила:
— Неужели и в самом деле вы так прожили всю свою жизнь?
— Всю жизнь, Настенька, — отвечал я, — всю жизнь, и, кажется, так и окончу!
— Нет, этого нельзя, — сказала она беспокойно, — этого не будет; этак, пожалуй, и я проживу всю жизнь подле бабушки. Послушайте, знаете ли, что это вовсе нехорошо так жить?
— Знаю, Настенька, знаю! — вскричал я, не удерживая более своего чувства. — И теперь знаю больше, чем когда-нибудь, что я даром потерял все свои лучшие годы! Теперь это я знаю, и чувствую больнее от такого сознания, потому что сам бог послал мне вас, моего доброго ангела, чтоб сказать мне это и доказать. Теперь, когда я сижу подле вас и говорю с вами, мне уж и страшно подумать о будущем, потому что в будущем — опять одиночество опять эта затхлая, ненужная жизнь; и о чем мечтать будет мне, когда я уже наяву подле вас был так счастлив! О, будьте благословенны, вы, милая девушка, за то, что не отвергли меня с первого раза, за то, что уже я могу сказать, что я жил хоть два вечера в моей жизни!
— Ох, нет, нет! — закричала Настенька, и слезинки заблистали на глазах ее, — нет, так не будет больше; мы так не расстанемся! Что такое два вечера!
— Ох, Настенька, Настенька! знаете ли, как надолго вы помирили меня с самим собою? знаете ли, что уже я теперь не буду о себе думать так худо, как думал в иные минуты? Знаете ли, что уже я, может быть, не буду более тосковать о том, что сделал преступление и грех в моей жизни, потому что такая жизнь есть преступление и грех? И не думайте, чтоб я вам преувеличивал что-нибудь, ради бога, не думайте этого, Настенька, потому что на меня иногда находят минуты такой тоски, такой тоски... Потому что мне уже начинает казаться в эти минуты, что я никогда не способен начать жить настоящею жизнию; потому что мне уже казалось, что я потерял всякий такт, всякое чутье в настоящем, действительном; потому что, наконец, я проклинал сам себя; потому что после моих фантастических ночей на меня уже находят минуты отрезвления, которые ужасны Между тем слышишь, как кругом тебя гремит и кружится в жизненном вихре людская толпа, слышишь, видишь, как живут люди, — живут наяву, видишь, что жизнь для них не заказана, что их жизнь не разлетится, как сон, как видение, что их жизнь вечно обновляющаяся, вечно юная и ни один час ее не похож на другой, тогда как уныла и до пошлости однообразна пуглива фантазия, раба тени, идеи, раба первого облака, которое внезапно застелет солнце и сожмет тоскою настоящее петербургское сердце, которое так дорожит своим солнцем, — а уж в тоске какая фантазия! Чувствуешь, что она наконец устает, истощается в вечном напряжении, эта неистощимая фантазия, потому что ведь мужаешь, выживаешь из прежних своих идеалов: они разбиваются в пыль в обломки; если ж нет другой жизни, так приходится строить ее из этих же обломков. А между тем чего-то другого просит и хочет душа. И напрасно мечтатель роется, как в золе, в своих старых мечтаниях, ища в этой золе хоть какой-нибудь искорки, чтоб раздуть ее, возобновленным огнем пригреть похолодевшее сердце и воскресить в нем снова всё, что было прежде так мило, что трогало душу, что кипятило кровь, что вырывало слезы из глаз и так роскошно обманывало! Знаете ли, Настенька, до чего я дошел? знаете ли, что я уже принужден справлять годовщину своих ощущений, годовщину того, что было прежде так мило, чего в сущности никогда не бывало, — потому что эта годовщина справляется всё по тем же глупым, бесплотным мечтаниям, — и делать это, потому что и этих-то глупых мечтаний нет, затем что нечем их выжить: ведь и мечты выживаются! Знаете ли, что я люблю теперь припомнить и посетить в известный срок те места, где был счастлив когда-то по-своему, люблю построить свое настоящее под лад уже безвозвратно прошедшему и часто брожу как тень, без нужды и без цели, уныло и грустно до петербургским закоулкам и улицам. Какие всё воспоминания! Припоминается, например, что вот здесь ровно год тому назад, ровно в это же время, в этот же час, по этому же тротуару бродил так же одиноко, так же уныло, как и теперь! И припоминаешь, что и тогда мечты были грустны, и хоть и прежде было не лучше, но всё как-то чувствуешь, что как будто и легче, и покойнее было жить, что не было этой черной думы, которая теперь привязалась ко мне; что не было этих угрызений совести, угрызений мрачных, угрюмых, которые ни днем, ни ночью теперь не дают покоя. И спрашиваешь себя: где же мечты твои? и покачиваешь головою, говоришь: как быстро летят годы! И опять спрашиваешь себя: что же ты сделал с своими годами? куда ты схоронил свое лучшее время? Ты жил или нет? Смотри, говоришь себе, смотри, как на свете становится холодно. Еще пройдут годы, и за ними придет угрюмое одиночество, придет с клюкой трясучая старость, а за ними тоска и уныние. Побледнеет твой фантастический мир, замрут, увянут мечты твои и осыплются, как желтые листья с деревьев... О, Настенька! ведь грустно будет оставаться одному, одному совершенно, и даже не иметь чего пожалеть — ничего, ровно ничего... потому что всё, что потерял-то, всё это, всё было ничто, глупый, круглый нуль, было одно лишь мечтанье!"
Так вот и Тилли, живет верой, мечтой, фантазией и появляется она на погибель.
Я почти ненавижу ее. Ненавижу себя за эту часть себя и не желаю чтоб она когда-нибудь во мне появлялась и просыпалась.
Барра - тот жестокий и целеустремленный образ , который мне необходим и полная противоположность Тилли. Тот образ, тот человек, который сейчас большую часть дня живет во мне, существует и благоденствует. Она помогает мне жить и выживать настоящей жизнью, а не фантазией, которую предлагает мне Тилли. Она жестока и решительна в своем выборе, стремлениях и целях. Она ненавидит сопли и нюни, но все же она тоже слаба по-своему, и эта ее слабость - это вечно появляющаяся Тилли. Ее полная противоположность, которую она вынуждена любить и ненавидеть. И сама Барра не знает, что больше в ней любви или ненависти к это девочке- мечте. Когда Тилли нет - Барра скучает по ней, когда она здесь - то ненавидит ее всем сердцем и готова порвать ее на части, на мелкие кусочки, так чтобы ни один портной потом не смог их собрать в тот самый образ.Чтобы она больше никогда, никогда, никогда не появлялась.

@темы: мысли, о себе, самоанализ, познание, книги, жизнь

---

Отношения

Сейчас смотрела фильм "Маргоша" и был там один интересный момент касающийся двух людей, отношений между двумя людьми. Они не договаривали друг другу правды. Один не мог сказать в силу скромности, в силу своего воспитания, а другой просто не понимал.
Так вот я и подумала - зачем люди молчат и недоговаривают всей правды? Ведь строение отношений это как строение дома - большого и крепкого - дома который выстоит и в бурю, и в ураган, и в лютую стужу. А любая неправда, это маленький кирпичик в самом фундаменте этого дома совершенно случайно слегка выбитый ногой со своего законного места. Вот ты один кирпичик сдвинул в одну сторону, другой в другую, а потом подул сильный ветер и дом твой зашатался и закачался. И большим везением будет если он выстоит, если раствор которым были скреплены кирпичики действительно крепок.
Так зачем?Зачем молчать и недоговаривать? Ведь если ты начинаешь общаться с человеком, то это значит , что он тебе интересен и важен. Ведь общение с людьми не важными и не интересными всегда строится иначе. Для чего сами перед собой строить строить стену?Чтобы наконец-то когда-нибудь настал момент и ты больше никогда не увидел этого человека, ставшего тебе уже дорогим? Ведь длительное совместное общение всегда сближает и связывает людей,делая их действительно дорогими друг для друга. И это я говорю не только про любящих друг друга людей. Это касается и отношений между друзьями.
Ведь правда,"как можно доверять человеку который не доверяет тебе"?
Ведь даже, если один из двоих недоскажет - это уже первый кирпичик, заложенный в стену разделяющую вас. Я и сама совершала подобные ошибки, но в более менее малом объеме, полагая что это поможет и пойдет на благо. А сейчас осознала, что только правда - благо.
Ведь только честно и откровенно, искренне общаясь, говоря все-все-все до последней мелочи можно построить по-настоящему крепкие отношения.Отношения, которые станут тылом и домом родным. Отношения, которые действительно страшно будет потерять.

У меня есть такие отношения, есть такой тыл. И спасибо всем тем, кто стал мне так дорог, кто создал, помог мне создать этот уют, этот дом, эту вторую семью, входя в которую ты чувствуешь только тепло и уют родного дома, чувствуешь заботу близких и все проблемы остаются где-то там далеко...Да пусть это не совсем те отношения, о которых мечтает каждый человек на Земле, но это только начало и этот дом, только первая ступень к построению большего. И спасибо за то, что она есть, за то что есть такие люди, помогающие в построении такой дружеской семьи, дружеского дома.

@темы: мысли, философия

---

Сегодня училась готовить пиццу. По-моему получилось. Не важно, что думают остальные, а мне понравилось... Даже не смотря на то, что в самый ответственный момент до меня дошло что дома нет ни томатной пасты, ни кетчупа...Я ведь, таки умный...выкрутилась!
Получилось очень вкусно и много. Пицца на целый противень духовки - это круто! Это надо готовить в компании. Легко, быстро и вкусно!
За ужин по два куска на троих и только половина оказалась съедена...ну что делать?эксперимент есть экспиримент!В следующий раз учтем!

Новый год говорите, может сделаем много пиццы?

@настроение: боевое

@темы: мысли, творчество, кулинария

---

«Нет большей боли, чем эта боль;с ней не сравняться ни удар остро заточенным кинжалом, ни огненное дыхание дракона. Ничто так не сжигает сердце, как пустота от потери чего-то или кого-то, когда вы еще не измерили величину этой потери. Часто теперь поднимаю я чашу , произнося лишенный смысла тост, с извинением предназначенным для ушей, которые уже не услышат: "За Зака, который вселил в меня мужество". Дзирт До`Урден»
Роберт Сальваторе "Темный эльф"

Зачем?Почему?Для чего люди совершают ошибки, за которые расплата за них тянется всю жизнь?Почему не получается не совершать их, не предупреждать их?
И ведь больно действительно неимоверна. Пройдет хоть сколько лет, а рана всегда будет кровоточить. Всегда будет боль, при малейшем воспоминании.И признание вины не спасет, и извиненья не помогут. Извиняться будет уже бессмысленно.Не перед кем. Человека не вернешь. Он ушел навсегда.

Вот и я так. прошло 6 лет, а боль не уйдет никогда.

@темы: самопознание, анализ, жизнь

---

Правда у меня ножки стройненькие?;)

Первый день после операции...





Спустя неделю, хотя и на второй день тоже самое было...

@настроение: поржать охота....

---

На прошлой неделе ко мне пыталась вернуться Тилли. Странные шли разборки, временами побеждала Тилли, временами Барра.Но сейчас все прояснилось и со мной осталась Барра. И я этому рада. Тилли уехала и я надеюсь навсегда.
Все это выяснилось вчера. И вчера Барра в озлобленном настроении сидела в мягком и удобном кресле перед камином и с яростью начищала свое оружие.А сегодня она решила заняться домом. Она остается надолго, а это значит необходимо создать свой уют, такой, какой нужен именно ей. А уют в ее понимании несколько ограничен - ничего не поделаешь мужское воспитание, да и привычка к казармам дают о себе знать.

@темы: мысли, о себе

---

Ыть! Сегодня я познала дао двух вещей - костылей и оохххх....

Сегодня мне сняли швы и наверно и правда спиртик попал на ранку, хотя нет, ведь и сейчас ведь болит. Ну в общем нога болела так, что добиралово из поликлиники Беляево домой, хоть и на машине, да еще и на 5 этаж далось нелегко. Пришла, села, помогли разуться. Упала на диван и выдала: ООООООххххххххххх.... И только в этот момент я понимала того бедного лифтера, оооохххх, как понимала... Реально очень тяжело и больно, и устало...

А сейчас села делать перевязку, ибо в поликлинике мне бинт сильно затянули и нога стала затекать. Смотрю на столе нереально далеко стоит бутылка водки с лекарством. Дотянуться до нее не реально руками, ибо ногу я уже уложила на стул.Звать папу - влом, нехочу. Что делать? О! Костыли! Хоть стол и захламлен всякими лекарствами и не только,но я должна это сделать!Беру костыль, надеваю его сверху бутылки и начинаю понемножку, потихоньку продвигать к себе. Придвинула. Супер, даже не упала. Честно говоря, на такую удачу даже не рассчитывала.
А костыли это вещь оказывается ими свет выключить-включить можно и окно закрыть и бутылку к себе притащить!

@темы: мысли, здоровье

---

Сижу я значит в поликлинике, чувствую начинает ножка зудеть, гореть.
Думаю:"О!Ножка водки просит! Ножка алкоголичкой стала!

@темы: мысли, и смех, и грех, здоровье

---

Выбегает тут соседка из моей комнаты в гостиную...
Подходит мама и обращаясь к ней:
- О, ты уже здесь?
- Да, - отвечает соседка, - убежала, а то боюсь мне, что мне сейчас накостыляют.
Тут из коридора выползаю я на своих трех лапах:
- Не накостыляю, накастую!

@темы: и смех, и грех, здоровье, ролевое

---

Подвиги былые...

Лежу я значит на перевязочном столе в ожидании врача и медсестры...
Сбоку от меня на уровне головы стоят мои костыли, наклонясь на меня, и, образуя некое подобие решетки. Поворачиваю голову, смотрю на них и начинаю цитировать:
"Сижу за решеткой в темнице сырой вскормленный в неволе орел молодой..."

Лежу, думаю, вспоминаю врача как он делает перевязки, цитирую:
"А ты думал я тоже такая?
Что можно забыть,
И что брошусь моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня?

Иль что стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок,
И пришлю тебе страшный подарок
Свой заветный душистый платок?

Будь же проклят!
Ни стоном, не взглядом
Окаянной души не коснусь,
И ночей наших пламенных чадом,
Чудотворной иконой клянусь -
Я к тебе никогда не вернусь!"
А. Ахматова

Подумала. вспомнила недавнюю пережитую боль, забыла и продолжила дальше цитировать следующее из любимого:

"Тебе покорной?Ты сошел с ума!
Покорна я одной Господней воле!
Я не хочу ни трепета, ни боли.
Мне муж - палач, а дом его - тюрьма!

Но видишь ли, ведь я пришла сама.
Декабрь рождался, ветры выли в поле,
И было так светло в твоей неволе,
А за окошком сторожила тьма.

Так птица о прозрачное стекло
Всем телом бьется в зимнее ненастье
И кровь пятнает белое крыло.

Теперь во мне спокойствие и счастье.
Прощай, мой тихий!Ты мне вечно мил,
За то, что в дом свой странницу пустил."
А. Ахматова

Лежу. Смотрю на потолок и чего-то мне вспоминается песенка:
"Если б я был султан, я б имел трех жен, и тройной красотой был бы окружен..."
Тут мне воспоминается врач и две его медсестры, только думаю я ж не мужик, чтоб султаном быть...
На этом мне стало еще веселее и цитировать я закончила, но только до следующей перевязки....

@настроение: позитифное!

@темы: подвиги, здоровье, веселье

---

Ура! Я ложусь спать в итоге второго дня! А это значит что на этом заканчивается моя питейная эпопея!Слава тебе Господи!
Я больше не буду пить!

---

Итак: выход из моей комнаты в гостиную - боковой пируэт, пользование санузлом - двойной, а то и тройной пируэт иногда с элементами бокового пируэта. Подъем на 5 этаж - сальто с прыжком вверх на 150 ступенек, спуск с 5 этажа - сальто с опорой с прыжком вниз на 150 ступенек.
Штраф! За сгибание ноги в колене и опору на нее показывается красная карточка и наносится штрафной удар
Вот так весело мы и живем. Перемежая все спортивными рекордами. А вам слабо?*гы-гы-гы*Шутка

@настроение: боевое

@темы: здоровье-спорт

---

временный новый номер
89151720330

---

Итак. Готовность бою №1 снята. Атака прошла успешно. Производим добивание оставшихся в живых повстанцев.
Главное было вовремя вмешаться.

@настроение: настроенное на клоунские чудеса

@темы: здоровье

---

Барра Котофейская Машина открыла ваш истинный облик! Ты вредная кошка с упрямым характером. Впрочем, друзья могут беспрепятственно чесать тебя за ухом, ты это любишь. Какая ты кошка?

Маша Котофейская Машина открыла ваш истинный облик! Ты совершенно сумасшедшая кошка. Хорошо, что друзья и родственники уже немного привыкли к твоим выходкам, не то ты непременно свела бы их с ума. Какая ты кошка?

table border="0" bgcolor="#FFFFFF" width="250" cellpadding="10" >

Тилли

Котофейская Машина открыла ваш истинный облик!

Ты жизнерадостная кошка, всегда готовая посмеяться над превратностями жизни. Любишь солнце и сама как солнышко.

Какая ты кошка?

Так что в итоге, я сумасшедшее и вредное кошачье порождение, всегда готовое посмеяться над превратностями судьбы и любящее что бы меня чесали заушком

---

С недавнего времени у меня изменился образ жизни, устоявшийся еще с детского возраста, и теперь очень странно наблюдать за собой со стороны. Странно ощущать насколько сильно наши привычки влияют на наш образ жизни, какая ломка, какое нервозное состояние начинается, когда наступает время исполнения этой привычки, как ритуала, а ты в этот момент занимаешься чем-то другим. И тебе становится плохо почти физически, и мозг твой требует исполнения, ибо привычка вошла в твой список безусловных и она обязательна для тебя, обязательна так же как почистить зубы утром и вечером. И ты не можешь ничем заниматься. Но ты себя заставляешь, собирая волю в кулак, превозмогая самого себя и время помогает тебе в избавлении от привычки.Время,только время.

@темы: наблюдения

---

Улыбнуло
Сижу удаляю старые входящие сообщения из телефона, заодно перечитываю именно в такой последовательности:

Мама:
Суши

Мама:
Тряси

Мама:
Дзинь

Разговор был о том, что я голову помыла и чего-то там не сделала, для чего надо на улицу выходить, а было уже тогда часов 5-6.А голова сохнет долго...

---

ребят никто не хочет пострелять по такой гламурной мишеньке, а?

и еще одна прикольная:

@настроение: рассмешенное данной мишенькой

@темы: лучное

---

мда... мое сознание со мной творит недобрые вещи. Если я задаю себе работу заставляя о чем-то не думать покуда я бодрствую, то думать оно меня об этом заставляет пока я сплю. Вот какая сволочь мое сознание.Причем еще и сны такие красочные подсовывает, хоть не спи, а только работай, работай и работай.